Мысли изнутри разрывают,
Одна другой острее,
Одна другой больнее,
Душа кричит сильнее,
Но голос слабеет.
И состояние такое —
Словно меня ломает,
Будто меня убили,
Нож со спины вонзали,
А я забыла умереть.
Встречать день я устала,
Но сердце, не сдаваясь,
Тихонько продолжает
Жить — хоть и через боль,
Но даже сквозь метель
Во мне горит немало:
Осколок чистой веры,
И сила, что внутри,
Ведёт через огни,
И я выйду за двери,
И войду за ту дверь,
Где мир встречает светом,
Где тихо шепчет вечер,
И где храню надежду,
Что встречусь я с сыном,
Услышу голос нежный,
И он скажет: «мама»,
Обнимет и заплачет,
И я в ответ обниму,
И больше не отпущу.

Только я и сердце моё знаем —
Как тот день разорвал тишину.
Как внезапно, сурово и тихо
Небо вытянуло мою душу.

Как дрожали знакомые стены,
Как дыхание в горле застыло.
Будто свет, что хранил моё сердце,
Отступил… и куда-то уплыло.

Я держалась за воздух, за время,
За ту ниточку тёплых мгновений.
Но ни крик, ни молитвы, ни стены
Не смогли изменить ход событий.

И теперь лишь душа моя знает,
Как менялось внутри всё до боли,
Когда небо, не спрашивая, взяло
Самое родное по своей воле.

Мои строки рождаются из слёз,
Как розы — из тернистых, острых веток.
И каждый слог, как маленький мороз,
Хранит печаль несказанных приметок.

В них — боль души, и горечь, и тоска,
И отблеск утраченной надежды.
Как будто тонкая струна смычка
Звучит в разладе с собственной безбрежностью.

И в этих строках — правда всех времён,
И память о несбывшихся мечтах.
Они — как след от ран, что не заживёт,
Как шёпот звёзд в туманных облаках.

Из глубины души, из самой сути
Рождаются слова, как свет во тьме.
И пусть они горьки, но в этой сути —
Вся правда жизни в сумрачной зиме.

В простом жесте таится загадка,
В тихом слове — немая печаль.
Жизнь порой преподносит нам сдачу,
Словно карты в немой колодаль.

Мы спешим, не замечая сути,
Пропускаем важные детали.
А ведь в мелочах — вся суть красоты,
В незаметном — великие дали.

Этот маленький, скромный нюанс
Может мир перевернуть мгновенно.
В капле росы — целый океан,
В тихом слове — признание верно.

Не спеши, оглянись, посмотри:
В каждом миге — своя глубина.
Этот маленький, скромный мотив
Может жизнь изменить сполна.

Оставьте меня наедине с моей судьбою,
Сегодня вызываю её в аудит —
Прошло ровно 40 дней с того дня,
Когда она вынесла свой вердикт.

Вердикт прозвучал беспощадно, сурово:
«Остаток пути ты пройдёшь одна».
И я отвечаю ей снова и снова:
Принимаю тяжесть такого «дна».

Меж мной и судьбой отныне не будет
Ни слова, ни споров, ни пустых войн —
Лишь боль тишины, что в глубине не остудит,
И ясность, дарованная рукой неземной.

Я взвешу мечты на весах расставаний,
Открою память — забытый ларец.
Там — осколки, там — вспышки сияний,
Там — любовь, что не знает вечных границ.

Не надо советов, не надо подмоги —
Я сама соберу себя по частям.
Пусть боль не утихнет и не спадут тревоги —
Я найду свою силу в потерянных днях.

Судьба, ты считала, что я обессилюсь?
Что рухну под счётом твоих задач?
Как видишь, ты мне поставила крест — я не смирилась:
Я ставлю уверенно свою печать.

И вот итог моего аудита:
В строке «Потери» — немалый урон.
Но в «Активах» — то, что навечно хранится:
Душа Ангела, память и любовь.

Твой долг передо мной необъятен,
Но я забираю своё по судьбе —
Тихую силу — мой дар необратимый,
Я дождусь своего дня в молчании земли.

Виню себя за то, что не успела,
Похитить сына от судьбы.
Возможно, всё было бы по-другому,
Сумев тогда его спасти.

Сейчас пытаюсь держаться со всех сил,
Пытаюсь не утонуть в мыслях.
Но пока лишь ведёт меня боль —
Ведёт об стену биться.

Я похожа на взвод солдат,
Что застрял в вечном бою.
Не нужны ни знамён, ни наград —
Тот, кто нужен, давно в раю!

Моя история ещё пишется —
Строкой несмелой, робким словом.
И пусть главы лучшие — позади,
В них свет, что не погаснет снова.

Там смех звенел, как звонкий ручей,
Там детские глаза — как звёзды.
Там время шло неторопливей,
Там было всё — и боль, и грёзы.

Теперь страница — тишина,
Где эхо прошлого живёт.
Но в сердце — светлая весна,
Что память бережно несёт.

Моя история ещё живёт,
Хоть я осталась в прошлом.
В ней каждая строка — как тихий рок,
И всё же пишу я сложно.

Время летит со скоростью света,
Мчится сквозь годы, минуты, века.
Ничто не удержит его бег —
Оно исчезает в космической мгле.

В звёздной пыли растворяются дни,
Мелькают мгновенья, как искры огня.
Мы вслед за часами несёмся одни,
Но не догоняем, увы, никогда.

Оно не замедлит свой вечный полёт,
Не станет для нас останавливаться.
И каждый из нас когда-то поймёт —
Нельзя в прошлое возвращаться.

Время бежит беспощадно, упрямо,
Не слышит ни стона, ни просьб, ни мольбы.
Оно и смеётся, и плачет над нами,
Стирая черты и мечты без борьбы.

Вчерашние радости — пепел на ветре,
А завтрашний день — лишь туманный силуэт.
Мы в его власти, как в быстром забеге,
Где нет остановок и обратных билетов.

Но в каждом мгновенье — дыхание смысла,
В каждом ударе — бесценный урок.
И даже когда исчезают секунды,
Наш след останется в памяти дорог.

Мама — свет в моём окне,
Тепло, радость и покой.
В каждом вздохе, в каждом дне
Чувствую её любовь.

Когда мир обрушился вдруг,
И боль разорвала грудь,
Мама рядом — тихий звук,
Помогающий вздохнуть.

В час, когда нет сил дышать,
Когда сердце рвёт на части,
Мама тихо, не спеша,
Держит меня в своей власти.


Не говорит пустых слов утешенья,
Не пытается боль заглушить.
Просто рядом — в тихом терпеньи,
Помогает дышать и жить.


В темноте её рука — как свечка,
Тёплый взгляд — как утренний рассвет.
Вместе выдерживаем потерю —
С ней хоть дышит этот свет.


И пусть время не вернёт утрату,
Пусть в душе не стихнет боль,
Знаю: мама — тихая отрада,
Мой причал, моя любовь.

В саду, где цветы расцветают весной,
Стоит одинокая черная роза,
Как тайна, как ночь пред рассветом дневной,
Как грусть, что таится в душе непрозренной.

Её лепестки — бархат ночи самой,
И в них отражается звёздная сила.
Она не похожа на розы других,
Как будто из сказки пришла, из былины.

В ней тайна и боль, и особая стать,
И гордость, и сила, и вечное знанье.
Она не стремится к людскому теплу,
Храня своё сердце в молчании странном.

И пусть не похожа она на других,
Но в этом её красота и величье.
Как символ печали, как знак новых дней,
Стоит, не склоняясь под ветром беспечным.

Я её нарисую — в чёрных тенях,
Где свет и тьма сплетаются нежно в руках.
Каждый штрих — это шёпот её одинокий,
Каждый цвет — словно вздох её глубокий.

И в рисунке моём оживёт та мечта,
Что скрыта в душе у цветка,
Чёрная роза похожа на меня —
Та же тишина и своя судьба.

Шагаю неслышно, затаив дыханье,
По тонкому краю меж света и тьмы.
И сердце трепещет в странном волненье,
Как будто предчувствует путь к судьбе.

Здесь воздух густой, словно вязкая бездна,
И время повисло свинцовым грузом.
Разум, как строгий страж, кричит: «Постой!»
Но дух мой рвётся, стремясь к рассвету.

Внизу — чёрный омут, вверху — небеса,
И выбор мой режет, как острый клинок.
Но я не сверну, не отступлю, не дрогну,
Пока не коснусь заветной мечты.

Пусть путь мой кромешен, пусть риск обжигает,
Но я не боюсь, я готова к борьбе.
Ведь жизнь — это танец на острие клинка,
Где каждое движение — победа уже.

А — как ангел, светлый и родной,

Р — как рассвет над тихой рекой,

Г — как глоток весеннего ветра,

И — как искра доброго света,

Ш — как шёпот листьев в тиши,

Т — как тёплый луч в глубине
души,

И — как искорка вечного огня,

Ты в сердце нашем — навсегда, любя.

Позвоню сыночка,
сына в небеса,
Он ответит точно,
спросит, как дела?

Я скажу: мне грустно
без тебя очень,
Он ответит: приду
я во сне, ночью.

Я скажу: мне больно,
слёзы истекают,
раны убивают,
сердце кровоточит.

Он ответит, знаю,
понимаю мысли:
Ты же моя мама,
Ты боец по жизни.

Если будет трудно,
подними глаза,
попроси у Бога
помощи тогда.

И шепнёт мне тихо,
что со мной всегда,
Что любовь не меркнет
даже сквозь года.

И проснусь я утром,
слёзы не тая,
Зная: где-то рядом
ходит Его душа...

Каждый день, как нож, впивается,
В мою душу, рвёт её на части.
В памяти снова отражается
Боль где живут осколки смерти.

Каждый день, как острый камень,
Режет сердце, кромсает мысли.
Я пытаюсь быть упрямым,
Но внутри рвёт все мои жилы.

Каждый день, как горький яд,
Проникает в каждую клетку.
Время не лечит, не спасает —
Лишь стреляет прямо в метку.

Нет надежды, нет конца,
Только боль, что душу сжигает,
И каждый миг — как вечная пытка,
Сердце медленно обжигает.

В груди моей пожар из льда,
Как будто вечность без следа.
Огонь и холод — два крыла,
Что рвут мне сердце до конца.

Глаза горят, но нет тепла,
Душа застыла, замерла.
В этом мрачном янтаре
Тону я в собственной игре.

Лёд плавится, огонь стынет,
Мир в парадоксах просто тонет,
И в этой вечной суете
Живу я в сумрачной зиме.

Слова застыли на губах,
Слёзы горят, как лёд в глазах.
И в этом странном танце дней,
Теряю я себя скорей.

И даже в стуже, в пустоте
Горит огонь в моей мечте.
Где он холоден, как лёд —
Он обжигает и душу рвёт.

Между словами тянется нить,
Красная линия — боль и граница.
Трудно её незаметно пройти,
Сердце рискует в бездне разбиться.

Каждый шаг ближе — и тьма впереди,
Тонкий предел разделяет дыханье.
Можно упасть и просто не взлететь
Или найти в этой боли призванье.

Красная линия режет, как нож,
Правду скрывает за дымкой сомненья.
Но если силу в душе обретёшь —
Тьма обернётся дорогой спасенья.

Кто смеет судить о пути творца,
О том, как душа расцветает!
Не вправе никто предрекать конца
Тому, кто в стихах воскресает.

Пусть говорят, что хромает строка,
Что рифмы не те, не такие...
Но в сердце горит огонь издалека,
И строки летят, как живые.

Поэтом не стать по указке чужой,
Не выковать дар по приказу.
Ведь музыка слов — это путь непростой,
Где каждый находит свою фразу.

И пусть не признают, пусть говорят,
Что не суждено, не получится...
Но в строчках живёт души аромат,
И сердце от слов застучится.

Мой стих — как звезда в небесах,
Что светит сквозь тьму и ненастье.
И пусть говорят что хотят — не беда,
В стихах я найду спокойствие.

В груди моей — зияющая рана,
И сердце рвётся на куски.
Я словно в бездне, без обмана,
Среди холодной пустоты.

Кричу, но голос мой не слышен,
В безмолвии тонет он опять.
И каждый миг всё так же близок
Последний, горький мой закат.

Душа истлела, словно пепел,
От боли, что сжигает плоть.
И нет спасенья, нет надежды,
Лишь тьма, что гложет день за днём.

Я тону в этой бездне чёрной,
Где время остановилось вдруг.
И крик мой, словно звук покорный,
Уходит в вечность, в вечный круг.

Никто не слышит мой призыв,
Никто не видит эту боль.
И только ветер, словно лив,
Несёт с собою вечный вой.

В душе моей, как в старом фотоальбоме,
Хранятся кадры счастья, что ушли,
Где мой сынок в объятьях тёплых, дома
Был на крыльях чувств, парил до зари.

Там каждый миг был словно дар небес,
Там время замирало, словно в сказке.
И голос его, как тихий лес воскрес,
Звенел в душе, как ручеёк в подсказке.

Теперь лишь тени тех счастливых дней
Колышутся в воспоминаньях нежных,
И я храню в душе своей, огоньки
Мерцающий отблеск его глаз, нежно.

Но память — это чудо из чудес,
Она хранит тепло былых мгновений,
И в сердце жив тот рай, что был когда-то,
Хоть мы теперь в разлуке, в разных мгновениях.

И пусть судьба, его забрала далеко
Я сохраню в душе его улыбку.
Он мой светлый рай, мой ангелочек
Хотя, он теперь живёт в картинках.

Жизнь теряет смысл.
Всё кажется обманчивым,
Счастье кажется далёким,
В душе царит лишь холод,
А радость — просто мираж,
Где надежда тает в сердце зимним,
И каждый день как будто тень,
Мир кажется пустым и серым

---------

Примечание:

Это зеркальное стихотворение.
Сверху вниз: внешний мир влияет на внутреннее состояние.
Снизу вверх: внутреннее состояние определяет восприятие мира.

Когда слова рождают свет,
И тишина теплом струится,
В душе рождается ответ,
Которому не нужно длиться.

Как свет лучистый из рассвета,
Твои слова теплом полны.
В них — тишина и сердце где-то
Стирает прошлые следы.

Как будто небо опустилось
И рядом стало в этот миг,
И мой сыночек воплотился
Маленького Ангела из книг...

И пусть сияет вдохновенье,
Как свет, что дарит высота.
Пусть каждый день, как откровенье,
Но в сердце моём пустота.

Пусть мир внимательнее станет,
Мягчают сумерки в груди.
Хотя душа кровоточит
Пусть только свет ведёт в пути.

Как будто утро на руках
Несёт прозрачное сиянье,
И в нежных, лёгких облаках
Хранит небес благословенье.

Всё в мире кажется пустым,
И путь, и шёпот вдохновенья.
Но вдруг оживает свет ясней
И мягче становится мгновенье.

И если сердце бережёт
Тот свет, что с неба к нам приходит,
То каждый день вперёд ведёт
И новый смысл в душе находит.

Пускай же свет не исчезнет,
Пусть греет внутренний рассвет,
В каждом слове оживает
Добра небесного привет.

И всё же в сердце пустота,
Хотя пишу я всё это,
Душа стремится в небеса,
Туда, где светит моё солнце.

И в каждом моём стихотворении
Живёт мой мальчик, мой огонёк.
Он рядом, даже, когда в полёте
Его душа, а он далёк.

С тобой — рассвет, где каждый вздох как дар,
Где смех твой звенел, как утренний ручей.
Ты был мечтой, что ярче звёзд сиял,
Ты был теплом, что согревал сильней.

Теперь — без тебя, тишина гудит,
Как ветер в пустом и тихом доме.
Я ищу твой взгляд в толпе, твой след,
Но время не вернёт тебя ко мне снова.

Но ты — не боль, ты мой рассвет,
Ты — в сердце останешься навек.
Ты — шепот листьев, мой первый лучик,
Ты — тихий голос, ты мой Аргиштик.

Я учусь жить с тобой и без тебя,
Хранить в душе твой смех, твой взгляд, твой шаг.
Ты не со мной, но остался частью моей судьбы,
Ты — в каждом миге, в глубине моей души.

С тобой и без тебя — мой путь,
Где память — мост, любовь — мой свет.
Мы встретимся когда-нибудь,
Пока храню твой вечный след.

Мои стихи — не набор пустых слов,
Это я — моя боль и надежда,
Мой голос, что рвётся из сердечных основ,
То кричит, то поёт без одежды.

Когда боль пронзает — я не молчу,
Я дышу каждой строчкой и вздохом.
Я в рифму вступаю, как в бой, с огнём —
И горю в темноте ненароком.

Когда в душу скользнёт тёплый свет,
Я пою — не для сцены и зала.
Это — правда моя, это — внутренний след,
Что из сердца на строчку упала.

Так живу — в каждой строчке и слове,
Словно сердце само пишет нежно.
Пусть другие твердят про оковы,
Я пишу — и дышу безмятежно.

Говорят, судьба — не просто судьба,
А поле, где ты пишешь свою историю.
Но позволь спросить, ты уверен?
Что не оборвётся она на полуслове?

Где же чертёж, где разметка, где грань,
Где кисть, что рисует невесомость,
И на странице — где смех, вдруг печаль,
Появляется, как призрак неизвестности.

Я писала сюжет про взросление, свет,
Про глаза, что смеются, и руки, что греют.
А в финале — пробел. И вопроса ответ:
«Почему?» — он как ветер в пустой галерее.

Может, звёзды сбились с пути на лету,
Может, время решило сыграть не по правилам.
Только знаю, писала я судьбу,
А оказывается — не имела права я.

Заблуждение, что мы пишем свою роль,
Нам оно предназначено судьбою.
И порой нам бывает слишком больно,
Слишком, чтобы просто быть собою.

Вердикт: мы лишь игрушки в руках судьбы,
И это неоспоримый факт, скажу я.
Но даже в плене начертанной тьмы,
Мы учимся жить, себя меняя.

Мгновенье летит, как птица в небесах,
В его полёте — вся земная благодать.
И в каждом взгляде, в каждом слове — страх
Его утратить, не успеть понять.

Как наважденье, как волшебное виденье,
Оно приходит в утренней тиши.
И в этом миге — жизни вдохновенье,
В нём — все краски нашей суеты.

Не замечаем мы его порой,
Спешим куда-то в суете земной.
А миг проходит, тает в дымке сны,
И возвратить его нету возможности.

Я не успела ценить мгновенье,
И сердце хранит теперь лишь сожаленье.
Каждый миг с сыночком был моим светом,
Теперь же осталась лишь память и ветры.

Цените мгновенье, словно дар чудес,
Ловите его, как луч среди небес,
В нём — вся любовь, в нём — вся земная даль,
В нём — жизни суть, в нём — вечности кристалл.

В душе моей разрывы и метели,
И шрамов тень ложится на листы.
Как будто жизнь меня ломала в теле,
Лишая веры, света и мечты.

Я падала в бездонные провалы,
Где тьма глуха, а боль сильней огня.
И крик души, как струны, разрывала,
Не оставляя места для меня.

В моих слезах ещё живёт мой мальчик,
И свет его не гаснет в тишине.
Он в каждом шаге, в каждом вздохе и строке,
Он тёплый отклик в раненой душе.

Пока мой сын живёт в моих молитвах,
Я не в праве себя уничтожать,
Ведь даже в тишине моих обрывков
Его душа учится летать.

И если мир жесток и безучастен,
Я всё равно восстану из теней.
Пусть горечь слёз в груди звучит напрасно,
Я выживу, чтоб стать ещё сильней.

Мой сыночек стал ангелочком,
Этого видела я во сне.
Свет касался его шёлком,
И он улыбался мне.

Он стоял в лучах тёплой зари,
Там, где тишина и благословение,
И прошептал: «Мама, не грусти,
я рядом... я в каждом твоём мгновении».

Самая длинная дорога — это дорога к себе, к которому мы так и не приходим.


Многие говорят: «Со временем всё пройдёт». Неужели?
Время не лечит — оно разрушает. Оно забирает тех, кого мы любим, стирает голоса, меняет лица, уносит привычный мир. Посмотри вокруг: нет ни одного человека, который никого не терял бы.


Потери неизбежны: родители, дети, братья, сёстры, друзья. И каждый раз, теряя кого-то, мы оставляем часть себя там, где уже нельзя вернуться. Именно тогда время идёт вперёд, а мы остаёмся в мыслях и воспоминаниях, в том моменте, где всё ещё было целым.


Да, мы продолжаем жить, учимся разговаривать, смеяться, работать, но сердце уже не смеётся. Люди вокруг легко дают советы, только боль чувствует тот, кто её пережил. И никакое «терпи» или «жизнь продолжается» не может заполнить пустоту, которую знает только владелец этой раны.


Со временем приходит понимание: нужно работать над душой не только потому, что однажды мы будем стоять перед Богом, но и потому, что только вера способна исцелять то, что времени не под силу. Вера не разрушается годами. Она остаётся, когда силы уходят. Именно вера даёт возможность надеяться, что однажды мы увидим тех, чей ранний уход оставил кровавый след в душе, который не заживает.


Постепенно приходит осознание: дорога к себе начинается не тогда, когда боль исчезает, а тогда, когда мы перестаём от неё убегать. Мы учимся жить рядом со своей утратой, как рядом с тенью, которая всегда идёт следом. Она не уменьшается.


Каждая боль — это не только рана, но и свидетельство любви. Если бы мы не любили глубоко, боль не могла бы коснуться нас так сильно. Значит, в нас есть способность хранить, помнить, беречь — даже сквозь разрушительность времени.


Мы боимся дороги внутрь себя, потому что там — тишина. В этой тишине слышно всё: и правду, и слабость, и надежду. Работой, делами, разговорами мы пытаемся спрятаться от собственной глубины. Но однажды человек устаёт прятаться. И тогда он впервые смотрит в себя не со страхом, а с принятием.


И приходит тихая истина: да, время разрушает, но вера собирает. Она не забирает боль, но делает её светлее. Она учит жить не в прошлом, а с прошлым. Учит не забывать, а нести.


Именно вера и надежда дают возможность исцелять душу и готовить её к встрече с Богом — чтобы в Судный день мы стояли перед Ним не разбитыми, а собранными, пусть даже из раненых частей. Ведь Бог смотрит не на то, сколько боли мы пережили, а на то, чему эта боль нас научила.


Мы не приходим к себе, потому что не должны. В каждом из нас всегда будет часть, потерянная с теми, кого мы любили. Но это не делает нас слабее. Это делает нас сильнее. Душа, которая знает боль, знает и настоящую любовь. А любовь — это то, что человек может принести к Богу, не опуская взгляд.


Так дорога к себе становится дорогой к Богу. А дорога к Богу — дорогой к тем, кого мы храним в сердце сильнее, чем время способно разрушить. И именно через эту любовь, через веру и надежду, мы учимся жить, несмотря на утраты, и обретать свет даже после смерти своего ребенка.

Мы шли вперёд, не зная, что нас ждёт,
Не ведая, какой таится рок.
Жизнь, как дорога, манила вперёд,
Где каждый поворот — неведомый порог.

Я улыбалась, ты бежал вперёд,
Твой смех звенел, как утренний ручей.
Я не гадала, не искала бед,
Ведь счастье было — в простоте твоей.

А за тем поворотом — тишина,
Что разрывает сердце на части.
Там, где ждала я света и тепла,
Осталась немая власть пустоты.

Теперь я хожу той же дорогой вновь,
Вглядываюсь в каждый новый изгиб.
Но нет тебя. И нет уже основ,
Лишь эхо слов: «Вернись… хотя бы на миг…»

О, если бы знать, что таит вперёд,
Я б каждый миг с тобою сберегла.
Но жизнь не даёт нам обратный ход,
И боль моя — как вечная мгла.

И всё же иду — сквозь страх и туман,
Сквозь боль, что не высказать словами.
Ведь где-то в памяти — твой добрый взгляд,
И он ещё светит далёкими снами.

Ну здравствуй, судьба,
довольна собой?
Опять провела
над бездной тропой.

Ты щедро мне боль
раздавала без меры,
Ударила со спины,
ножом безмерно.

Зачем ты, скажи,
отняла у меня
Моё продолженье,
дыханье, огня?

Хотела меня
поставить на колени?
Мне жалко тебя,
скажу откровенно.

Что молчишь судьба,
нечего сказать?
Думала сможешь
Меня обжигать?

Не забудь судьба,
твоя коварность,
Не властно над душою,
И я это знаю.

Теперь мы с тобой
враги навечно —
Забрала покой
у меня бессердечно.

О чём, судьба,
думаешь опять?
По твоему, со временем
перестану страдать?

Да, я страдаю,
в этом ты права,
Мне больно сейчас,
и будет всегда.

Но знай: сквозь утраты,
и сквозь пустоту,
Я сына храню,
как далёкую мечту.

Придёт время —
мы встретимся вновь,
И ты не прервёшь
нашу любовь.

И, помни, судьба,
что я его мать —
И болью меня
тебе не сломать.

Теперь он Ангел,
в небесных лучах,
Он в моём сердце,
и в моих стихах...

Читаем, пишем — душой оживаем,
В стихах любви и радости встречаем.
И слёзы в сердце тихо находят путь,
И горе рифмой растворяется чуть‑чуть.

Слова, как свет, пронзают темноту,
И в каждой строчке ищем мы мечту.
А также смысл в переплетенье строк,
И в этом поиске находим свой исток.

Пусть время мчится, словно быстрый ручей,
В словах живёт и боль, и свет лучей.
И в каждом стихе — отзвук давних дней,
И в каждой рифме — тайны всех путей.

И пусть порой нам больно, пусть темно,
Но в слове — свет, и в рифме — волшебство.
Мы через строки ищем свой ответ,
И в этом поиске находим вечный свет.

В строках — и грусть, и радость, и мечта,
В них отзвуки далёкого «когда‑то».
И в каждом слове — тёплая звезда,
Что светит нам сквозь годы и ненастья.

И всё же в сердце теперь пустота,
Мой мальчик, тебя не вернуть назад.
Я ищу твой взгляд в моих глазах,
Сердце кровоточит, как молчанье в стенах.

После тебя жизнь —
это осколки,
Это трещины на стекле, это тени на стене.
Это «почти», это «чуть-чуть», это «если бы»,
Это шёпот, что тонет в тишине.

Но в каждом осколке — твой свет,
В каждой трещине — твоя тень,
И если я это чувствую — значит, я ещё жива,
Значит, мир ещё не разорван.

Так собираю эти блики, как звёзды,
Как капли дождя на ладони.
Я ещё не сломана, ты — соткан из света,
Который не гаснет от боли.

Я теперь — как огонь на краю темноты,
Как следы на песке, что смывают волны.
Но между мной и тобой — пустота,
Есть незримый мост, есть тихая тоска.

Есть несказанные слова из слёз,
И память, что не стереть.
И даже когда я одна,
Этот мост — моя вечная сеть.

Так иди, не бойся, мой ангел,
Ведь это — не конец, а только начало.
Ты — свет, ты вечный факел,
А мне ещё предстоят бури — немало.

Я не знаю, где кончается боль,
Где начинается свет, где конец, где начало.
Я лишь чувствую: между «был» и «ушёл»
Остаётся не слово — остаётся дыханье.

Не ищу весов, чтоб измерить судьбу,
Не считаю, кто прав, кто виноват.
И только сердце спрашивает: почему?
Почему люблю, но больно сказать.

Даже если мир — лишь игра теней,
Даже если истина — в молчанье,
Ты уже <<был>> а значит — не зря,
Я всё ещё люблю твоё сиянье.

Я знаю, ты — свет, что не гаснет во тьме,
Ты — дыханье в ветре, что шепчет во мне.
Ты — тишина, где покой и ответ,
Ты в каждом рассвете оставил свой след.

Когда я теряюсь в бездонной печали,
Я знаю — ангелы с тобой повстречались.
Ты — в каждом огне, где теплее смотреть,
Я знаю, ты рядом, я знаю, ты — есть.

И твоё место — в небесном свете,
Там, где ангелы, где вечное лето.
И если мне трудно дышать на земле —
Я шепчу твоё имя, живу в тишине.

Каждое моё стихотворение —
это способ сказать:
Я помню, ты важен,
Твоя жизнь имела смысл,
Моё — без тебя нет.

Бумага — это
безопасный контейнер для боли,
Которая принимает все эмоции без осуждения.
Осуждаю себя я.

Я складываю слова,
как камни — строю стену,
чтобы удержать
твой образ
от забвения.

Эти строки —
как недоговорённая фраза,
как вдох без выдоха.

Я пишу,
чтобы научиться дышать
в мире,
где тебя нет.

И тишина отвечает мне
тем же,
чем ты теперь:
молчанием...

Жизнь моего ребёнка — вспышка,
Как спичка в темноте зажглась.
Мгновение — и свет затихший
Остался в памяти у нас.

Он жил, как луч, как вдохновенье,
Как тёплый шёпот вечных снов.
И я теперь сквозь боль и время
Храню тот свет — его любовь.

Всё, что любила — в нём одном,
Он был дыханьем, смыслом, чудом.
Теперь живу я только сном,
Что где-то он — и рядом будто.

Сама себе удивляюсь,
Как сердце бьётся с каждым днём,
Как сквозь ночи проживаю,
Как пролистаю я пером.

Пишу ему слова, как свечи,
Чтоб свет их тёплый не погас.
И пусть одна, и пусть мне тяжко —
Пытаюсь выжить я сейчас.

Я застряла в себе — как в капкане,
Где ни шагу вперёд и назад.
Все эмоции тонут в тумане,
И в груди — бесконечный разлад.

Слёзы не спасают, надежда пугает,
Как яд, что вливают без слов.
Она не даёт — она забирает,
Оставляя лишь пепел былых голосов.

Мне кажется, я не дышу уже — просто
Смотрю, как пустеет внутри.
И боль — не волна, а поступь
Того, что шепчет: «Уйди…»

И даже в зеркале я вижу только тень,
Без лица, без имени, без отраженья.
Я в ней растворяюсь, как в медленной тьме,
Где нет ни прощения, ни возвращенья.

Все двери ведут в одно место,
Где холод глядит мне в глаза.
Я — в замке без света, без песен,
Где замкнута душа в слезах.

А слёзы — лишь ледяной дождь, не больше,
Что течёт по щекам, оставляя следы.
И мне уже от этого не больно —
Я тихо умираю внутри.

И нет у этой боли названия —
Есть только дыханье тьмы.
Я в ловушке своих ожиданий,
Где все выходы — безисходны...

Страшно остаться в тишине,
В доме, где нет мечты.
Пустота шепчет во мгле,
Мне так больно без тебя идти.

Каждый вечер — как долгий сон,
Где исчезает твой звонкий смех.
Я ищу твой тихий зов,
Но слышу только свой бред.

Страшно жить без тебя, сынок,
Страшно привыкнуть к этой тишине.
Каждый день — как будто чужой,
Каждый шаг будто на войне.

Я ищу твой взгляд в облаках,
Твой смех, что согревал меня.
Но остаётся лишь пустой страх
Сквозь чего хочу тебя обнять.

И в этой страшной темноте
Ищу я твой свет каждый раз,
Ищу, но увы, по щеке
Бегут лишь слёзы из глаз.

Я прошу Бога об одном,
Чтоб хранил тебя, как звезду,
Чтоб дарил тебе свою любовь,
Придет время, я тебя найду.

А пока помолюсь каждый день,
За бабушку и душу твоего,
И помни на этой земле,
Мне больно без тебя, одного.

Оборвалась жизнь моего сына,
А город продолжает жить.
Те же люди, тот же воздух,
Лишь душа продолжает ныть...

Лишь сердце, будто выбито камнем,
Не знает, как дальше стучать.
Всё вокруг остаётся тем самым —
А мне больше некого ждать.

И так каждый день похоже,
И город продолжает жить,
Всё вокруг одно и тоже,
И полос дорожных нить.

Каждый из нас живёт под постоянным, едва уловимым тоном тревоги — ожиданием того момента, когда та нить, что связывает нас с близкими, может рваться. Мы думаем, что у нас ещё будет завтра: ещё один звонок, ещё одна встреча, ещё одно «люблю». И именно это «ещё» обманывает — оно делает нас ленивыми в словах, медлительными в объятиях, бесчувственными к мелочам, которые однажды станут памятниками.

Потеря родных — это не только событие, это процесс. Иногда человек уходит мгновенно, как лампочка, перегоревшая в ночи; чаще же утрата приходит постепенно, в форме удаления: разговоры становятся короче, встречи — реже, молчание — длиннее. Мы начинаем терять людей задолго до их ухода из мира: в забытых обещаниях, в недосказанных извинениях, в неслушанных историях. Тогда пустота не появляется внезапно — она формируется, как трещина в стекле, медленно, незаметно, пока однажды не понимаешь, что зеркало уже не отражает прежнего лица.

Страх потерять родных — самый чистый из страхов. Это не страх боли или смерти как таковой; это страх остаться без того, кто знал нас лучше всех, кто видел нас уязвимыми, кто был нашим светом. Я потеряла сына, и каждый день — это постоянная пустота в груди, которая растёт с каждым мгновением. Мама рядом, и я вижу, как её глаза полны страха, как её сердце страдает вместе с моим. Боль её удваивает мою собственную. Я боюсь за маму, я боюсь за жизнь, я боюсь остаться совсем одна, когда на этом свете уже нет моего сына.

Виновность — ещё одна тёмная тень, которая следует за потерей. Когда близкий уходит, невысказанные слова становятся обвинениями. Мы перебираем дни, как на лошадином дерби: «а если бы…», «я должна была…», «почему я не…». В этих словах нет логики — есть только попытка вернуть то, что утрачено, реставрировать время, которого больше нет. И это мучительно: чувство вины растёт быстрее, чем понимание, что многие вещи находятся вне человеческого контроля.

Есть в утрате и философская жестокость: она заставляет нас встретиться с собственной конечностью. Мы хотим верить в вечность отношений, но реальность говорит иначе. Принятие этой истины — не равнодушие; это трудная, болезненная работа сознания: научиться жить дальше, сохраняя память и уважая реальность. Парадокс в том, что именно через осознание неизбежности мы начинаем ценить настоящее. Потеря напоминает нам: «не откладывай на завтра то, что важно сегодня».

Любовь и утрата тесно переплетены. Боль после ухода — это доказательство того, что связь была глубока. В ней нет логики, но есть правда: чем ярче свет, тем страшнее его угасание. И всё же в этих переживаниях есть и свет — память, маленькие ритуалы, предметы, запахи, которые возвращают нам голос ушедших. Они не заменят их присутствия, но дают возможность диалога, который не прерывается ни временем, ни расстоянием.

Боясь потерять родных, мы часто строим вокруг себя защитные стены: худший сценарий — признать уязвимость, позволить себе зависеть. И всё же уязвимость — это не слабость, а человеческая смелость. Любить — значит быть открытым к риску боли. Без этой готовности наши связи будут поверхностными, а жизнь — пустой картинкой.

Моя утрата сына — это постоянная пустота в груди. Мама рядом, и я чувствую её страдание вдвойне, так же как и она мою, как если бы его боль отражалась в моём теле. Если я потеряю и её, останусь совсем одна, и не будет больше того тепла, которое связывает нас поколениями. Я боюсь за маму, боюсь, что на этом свете не останется больше света, который удерживал бы меня в жизни. Эта тревога — как холодная тень, которая не отпускает. Я причиняю сильную боль своей маме. Кроме того, что её душа кровоточит от потери моего ребёнка, так она ещё и страдает, когда видит, как я страдаю. Как мне быть?

Как же жить с этим знанием? Возможно, ответ в маленьких привычках. Говорить то, что важно; слушать без спешки; трогать, пока можем; прощать быстро и полно; признавать свои страхи и делиться ими. Вместо того чтобы собирать запас слов и чувств «на потом», лучше тратить их сегодня. Сегодня — это единственная гарантия, которую даёт нам жизнь.

И ещё — разрешить себе хранить память без превращения её в оковы. Воспоминания не должны становиться клеткой. Их сила — в том, что они учат и вдохновляют, а не тянут назад. Позволить себе плакать, позволить себе смеяться, когда вспомнишь смешное, позволить себе злиться на несправедливость утраты и одновременно благодарить за то, что было.

В конце концов, теряя родных, мы теряем не только людей — мы теряем часть образа самих себя, часть зеркала, в котором узнавали своё лицо. И на этом поле утраты вырастает пересоздание: мы учимся быть собой заново, уже другим способом, несущее в себе и след от потерь, и тепло памяти. Это тяжёлый путь, но он — единственный, который ведёт к жизни, в которой есть место и для скорби, и для любви, и для тихого продолжения.

Потеря — это урок жестокий и истинный: она учит ценить свет, пока он горит, и хранить его тепло, когда он гаснет. Мы остаёмся с тем, что дали друг другу; и если свет когда-то ушёл, значит, он был — и это уже не пустота, а доказательство любви.

Всё это я понимаю. Я удивляюсь, до какой степени я адекватно, что мыслю именно таким образом. Сама себе задаю вопрос — сила ли это? Почему, Господи? Почему я такая сильная? Должно ли это быть именно так? Я ведь потеряла своего мальчика, своего света.

Мне больно от этой силы. Она не облегчает, а наоборот — делает боль осознанной. Я чувствую каждую секунду, как будто внутри меня живёт непрерывное эхо тишины, где раньше звучал его голос. Эта сила не утешает — она держит меня в реальности, где каждое воспоминание режет по живому. Я не кричу, не схожу с ума, но будто горю изнутри — медленно, бесконечно, без огня и дыма.

Иногда мне кажется, что Бог дал мне эту силу не для того, чтобы я жила, а чтобы я помнила. Чтобы не потеряла себя в безумии, но и не смогла забыть. Я иду, работаю, говорю с людьми, но всё это — как будто через стекло. Жизнь идёт, а я всё ещё стою на том берегу, где он остался. И мне страшно — не умереть, а привыкнуть. Привыкнуть к тому, что его нет. Страшно просыпаться утром и не удивляться, что дом тихий.

Иногда я шепчу в пустоту: «Почему я, Господи, всё понимаю?» Зачем мне это понимание, если оно не спасает? Почему не сломалась, почему не исчезла вместе с ним?
Почему первая мать потерявшего дитя не повесилась чтобы и мне сегодня не было стыдно повеситься?
Неужели именно это и есть сила — жить, когда не хочешь? Быть в здравом уме, когда сердце давно разорвано? Если это сила, то она тяжёлая, как крест. Пытаюсь себя утешать тем, что где-то глубоко я всё же чувствую: если во мне осталась жизнь, значит, его свет ещё не погас.
И мне остаётся помолиться очень много, чтобы где-то там, в Раю, приняли моего ребёнка как родного.

Наверное, мне стоит просить прощения у моего читателя за этот текст, но я просто пишу, чтобы не сойти с ума.

Дай знак во сне,
Что ты счастлив,
Что Бог хранит
Тебя везде.

Что ты бежишь,
Как лучик солнца,
Ну, что молчишь?
Дай знак, моё солнце.

Что стал звездой,
И светишь вечно,
Что стал мечтой,
Моей бесконечной.

Дай знак, сынок,
Тебя молю,
Дай знак, что ты
Теперь в раю...

Бумага — мой платок,
Ей я доверила всё:
Своя боль, свой покой,
Свои мысли и любовь.

На ней слёзы не видны,
На ней крик моей души.
Я шепчу тихо в ушко:
«Обними меня, взглядом».

Лишь молюсь я Богу,
Ведь он слышит мою боль,
Я стремлюсь к свету,
Для сыночка своего.

Отпускаю… не потому что не люблю —
А потому что так велит небо.
Я шепчу тебе: «Живи там, где свет»,
Хоть сама остаюсь без света.

Ты теперь — мой тихий рассвет,
Мой шорох дождя у окна.
Я учусь не звать тебя вслух,
Но сердцем — всегда позову я.

Пусть звезда твоя светит вдали,
Я почувствую — значит, ты рядом.
И, когда ночь укроет земли,
Ты придёшь, не спросив, не глядя.

Отпускаю… но только рукой,
Не душой, не любовью — нет.
Просто верю, мой мальчик живой,
Лишь сменил он земной свой свет.

— Смерти нет, мама,
Я теперь звезда,
Которая с неба
Смотрит на тебя.

— Возможно, ты прав,
И теперь одна,
Я издалека
Смотрю на тебя.

— Бабушке скажи,
Я её люблю,
С утра я бегу,
Я ведь любил жизнь.

— Я чувствую свет,
И тебя, мама,
Ты — луч, я твой след,
Не терзай себя.

— Не плачь, мамочка,
Слёзы солёны,
Бабушке скажи —
Путь мой особый.

— Прости, мой малыш,
За то, что зову,
Я просто боюсь
Проснуться без снов…

Сбежавшие слёзы — не удержать,
Они бегут, как тоска по тебе.
Ты просил не плакать, не страдать,
Но сердце всё тонет в мольбе.

Ты сказал: «Мне больно, когда вижу ваши слёзы,
Я рядом, но вы не чувствуете тепла».
Мой мальчик, мой свет, из тишины —
Ты к брату пришёл из сна.

Посвящается моему сыну, ушедшему слишком рано.
Он остался светом, который живёт во мне.

Моя рана кровоточит,
Словно свежая беда,
И душа во тьме томится,
Не найдя пути туда,
Где была когда-то сила,
Где любовь жила, дыша.

Каждый день как будто пытка,
Каждый миг — как острый нож.
И не лечит время эту
Жгучую душевную дрожь.
Память рвёт меня на части,
Не даёт забыть, простить.

В сердце боль, в душе — ненастье,
Не могу я больше жить.
Как же справиться с напастью,
Как же эту боль забыть?
Время тянется так медленно,
Словно вечность впереди.

Но я знаю — всё не вечно,
И пройдёт и эта боль.
Только сердце так беспечно
Верит в встречу вновь с тобой.
Может, это и не честно,
Но я всё равно люблю.

Моя рана кровоточит,
Но я жить с ней смогу.
И однажды день придёт,
Когда боль моя уснёт,
И душа моя очнётся,
Новой жизнью зацветёт.

Не кричи, тишина… не смей быть такой,
Мой сын спит, а я не могу дышать.
Ты забрала у меня мой смысл, мой покой,
Как мне теперь себя оправдать?

Я зову — и воздух рвётся в груди,
Голос ломается, тает, как дым.
Ты же слышишь меня, мой мальчик, приди,
Хоть на миг, хоть во сне — хоть один…

Я хожу по дому, как тень без лица,
Каждый угол — как вечная боль.
Где-то в небе теперь твоё детство — сквозь сердца,
Я ищу тебя между небом и землёй.

Где твой смех, где глаза, где тепло твоих рук?
Я бы всё отдала, чтоб тебя обнять.
Но холодный воздух и призрачный звук
Лишь рвут память и не дают спать.

Мир ослеп, он не знает тебя.
А я живу — и в этом мой крест.
Мой сын — ты дыханье, любовь и земля,
И мой крик уходит в небо — без ответ.

Я потеряла сына — внезапно,
Боль разрывает меня на куски.
Мир потемнел, стал безжизненно странным,
Внутри всё жжёт, как горячие пески.

Вместо сердца — пустота,
Лишь эхо его смеха в груди.
Я плачу без слёз, внутри темнота,
И давят стены моей души.

Каждый уголок дома шепчет о нём,
Каждый звук — отголосок его жизни.
Я ищу его в каждом мгновенье,
В закатах, в ветре, в своих мыслях.

Он был моим утром и солнцем,
Моим смехом, дыханьем, весной.
Теперь только небо бессонно
Шепчет: «Он всё ещё с тобой…»

Смерть обрушилась на тебя, сынок,
Любимый, родной человек.
Не могу ни терпеть, ни дышать,
Не смогу выносить эту боль я век.

Какая же я мать, если после тебя
Стучит моё сердце в новом дне?..
Сынок, родненький, мой ангел, моя броня —
Тебе всего было одиннадцать лет…

В лазури неба тучи проплывают,
И солнце прячется за их края.
Природа тихо песню напевает,
Встречая капли летнего дождя.

Шуршат деревья, мокрая листва,
И воздух свеж, и пахнет он травой.
Качается в каплях вся крона жива,
И мир становится такой живой!

Дождь летний — словно дар небесный,
Он землю щедро оросит.
И после знойный день чудесный
В прохладе свежести парит.

Сверкает всё вокруг, искрится,
Росой украшена земля.
И сердце радостно струится,
Встречая свежесть дня.

В бездонной глади зеркала
Мои эмоции живут,
И отражаясь без прикрас,
Они и ранят, и спасут.

Здесь и радость, и тоска,
И надежды, и мечты,
И любви волшебна строка,
И глубины темноты.

В глубине его стекла
Вижу я свою судьбу,
Словно в сумраке окна
Вижу я свою борьбу.

Отраженье не солжёт,
Не изменит, не предаст,
Каждый миг, что пролетит,
В сердце след свой оставит.

В этом зеркале души
Все секреты и мечты,
Все порывы и грехи,
Все надежды, все черты.

И когда гляжу в него,
Вижу свет и темноту,
Как в волшебном серебре
Вижу я свою борьбу.

Пусть оно молчит всегда,
Но всё скажет без слов,
Как судьба меня ведёт,
Как зовёт меня любовь.

В зеркале моих чувств
Весь мой мир заключён,
И в его хрустальной тишине
Мой покой обретён.

Новый день начинаю с новой страницы,
Где ещё не написаны строки.
И душа моя, как прежде, стремится
К необъятной, манящей далёке.

Каждый миг — как чистый белый лист,
Где пишу я свою судьбу.
И пусть время мчится, как быстрый свист,
Я иду навстречу наяву.

В этом дне — и радость, и печаль,
И тревоги, и светлые мечты.
Я приму его, как даль,
Где цветут незабудки весны.

Новый день — как ясный, чистый свет,
Что развеет тени былых потерь.
Пусть мой путь на тысячи лет
Будет полон любви и друзей.

Я пишу свой день без конца,
Каждый штрих — как строка бытия.
Пусть ведёт меня свет рассвета
К горизонту живого огня.

В глубинах сердца, где таится свет,
Где чувства плавятся, как воск на свече,
Я — стихотворение, что не умрёт,
Что рвётся к небу в утренней заре.

Мои слова — как капли дождевые,
Что падают на землю в летний зной,
Как звёзды, что мерцают в небе синем,
Как волны, бегущие к родной земле.

Я — крик души, что хочет быть услышан,
Я — шёпот ветра в кронах старых лип,
Я — песня любви, что вечно будет длиться,
Я — боль и радость, счастье и грехи.

В моих строках — вся жизнь, вся боль и нежность,
Весь мир, что я смогла в себе вместить,
И каждый слог — как капля безмятежности,
Как искра, что способна всё сжечь с пути.

Я — память о былом, я — зов грядущего,
Я — мост меж прошлым и грядущим днём,
Я — та, что не боится быть разрушенной,
Но верит, что восстанет вновь огнём.

И пусть летят года, и пусть меняется мир,
Но я останусь — в сердце, в каждой строчке,
Как вечный символ той любви, что не остынет,
Как песня, что звучит в душе у каждого.

Я — стихотворение, что вечно живо,
Что дышит, чувствует, что любит и поёт,
В этом мире, полном суеты и лжи,
Мой голос вечно будет жить и звенеть, как звон.

Вот и заканчивается день тяжёлый,
Понедельник устал, как и я.
День был длинный, рабочий, суровый,
Но закончилась эта игра.

За окном уж темнеет неспешно,
Город гасит дневные огни.
И работа осталась, конечно,
До другого такого же дня.

Завтра снова будильник разбудит,
Новый день на часах настаёт.
Но сегодня душа отдохнуть просит,
И усталость тихонько зовёт.

В тишину и покой ухожу я,
Засыпая с улыбкой в душе.
Пусть же завтра будет лучше, знаю —
Новый день принесёт мне успех!

Вчера сидела на работе ,
И думала о том, о сём,
Наверно, напишу о ком-то,
А может, лучше обо всём.

О том, как дни проходят мимо,
Как свет теряется в глазах,
И как бывает нестерпимо,
Когда надежда — на словах.

О том, что люди обещают,
А после будто бы молчат,
И очень поздно понимаем,
Что стены давят, как печаль.

О том, что бывает больно,
И сердце стонет от любви.
А том, как порой, невольно,
Уходим, не сказав прости.

О том, что звёзды в небе,
Играют с нами в тишине,
И будто светят через годы,
Напоминая о мечте.

О том, что осень отступает,
И тихо тает первый снег,
И каждый день напоминает,
Что жизнь идёт, как быстрый бег.

О том, что время бежит быстро,
И не вернуть былых минут,
Как нить судьбы тонка и чиста —
А годы всё равно пройдут.

Быть может, жизнь — не просто годы,
А путь сквозь радость и беду,
Где даже слёзы — свободно
Проростают в доброту.

О том, что люди умирают,
Оставив след в сердцах живых,
И память наша согревает,
И не забудем мы родных.

И что стихи — моё спасенье,
Мой тихий голос средь молвы.
В них оживают отраженья
Моих надежд, моей души.

И так можно писать о разном,
И написать о том, о сём,
<<Но, наверно, поставлю точку>>
Остановлюсь, на этом всё.

Её душа пылала, как костёр,
В котором страсть и боль слились воедино.
Она любила так, что был ей дорог
Каждый миг, что проводила с любимым.

Но он ушёл, оставив лишь следы —
Следы на сердце, будто на снегу.
И в этой пустоте, где нет нужды
В словах пустых, она кричит в углу.

Её любовь — как рана на груди,
Что кровоточит день и ночь без сна.
И боль её, как волны у воды,
Захлёстывает, топит до конца.

Она живёт в плену своих обид,
В плену тоски, что съедает изнутри.
И каждый день как будто бы убит,
Как будто не способна дальше любить.

Но в этой боли есть своя краса —
Она научилась чувствовать сильней.
И пусть любовь её ушла, но не ушла
Та сила, что живёт в душе теперь.

Она восстанет, словно феникс вновь,
Из пепла боли, из огня страстей.
И пусть сейчас ей больно, и любовь
Как будто умерла — но стала лишь сильней.

Её душа теперь, как сталь, крепка,
Прошла сквозь боль, познала глубину.
И в этой силе — правда на века,
Что делает её непобедимой в бою.

Руки дрожат, как у марионетки,
Сдёрнутой с нитей надежды и сна.
Пульс их — обрывки последней молитвы,
Хрупкие, будто расколотый страх.

Пальцы стынут, как пальцы мертвеца,
Как камни, забытые в тени могил.
В них — ледяная тоска ожидания,
И шёпот тех, кого ночь поглотила.

Не от холода — от боли в костях,
От памяти, рвущей изнутри.
Руки дрожат, будто просят прощения
У тех, кого не смогли спасти.

В них вся история утренней смерти,
В них всё, что разрушено в нас.
Они не умеют держать уже свет —
Лишь темень, что стиснула враз.

Но в глубине этих слабых ладоней
Таится огонь нерождённой весны.
Как крылья орла, что в неволе безмолвной,
Хранят мечту о небесной страны.

В дрожании рук — сила возрожденья,
В трепетании — вера в рассвет.
Сквозь тьму и сомненья, сквозь боли мгновенья
Пробьётся росток новых лет.

И руки найдут свой утраченный путь,
Смогут обнять и согреть.
Смогут взлететь, смогут снова вернуть
То, что казалось уже не сберечь.

В их движении — воля сквозь боль,
В их трепете — зов высоты.
Они поднимаются, сбросив ту роль —
Чтоб стать началом мечты.

Прощай, моя мечта — прощай,
Ты больше не горишь, как прежде.
Ты улетела — невзначай,
Как дым в полуночной надежде.

Я строила мир из миражей,
Ты в нём жила, почти живая.
Но нет ни чувств, ни кораблей,
Что к берегам твоим плывут, вздыхая.

Ты стала светом для пути,
А обернулась — горизонтом.
Как ни пыталась я спасти,
Ты ускользала тонким фоном.

Теперь — прощай. Не удержать.
Ты не пришла, ты не воскресла.
Но научилась я мечтать —
И в этом тоже есть небесность.

Ты не была мне злом — скорей
Ты оживляла кровь и силу.
Бежала с ветром средь ветвей,
Звала туда, где нет могилы.

Но отпустить — не значит сломать,
Не значит жить без чувств и веры.
Мечта учила — как прощать,
Как не бояться вечной меры.

И пусть теперь другой рассвет
Встречаю без твоей улыбки,
Но знаю — это не конец,
А лишь начало новых ликов.

В душе остался тёплый свет,
Как память о былом сиянье.
И пусть тебя уж больше нет,
Но я живу, не зная таянья.

Теперь я знаю: все пути
Ведут к преображенью души.
И если звёздам не светить —
Рассвет всё равно не потушить.

Прощальное крыло мечты
Оставило в душе свой след.
В этой новой пустоте
Рождается новый свет.

Теперь я знаю: нет вины
В том, что мечты уходят в вечность.
Они — как вспышки тишины,
Что рвут нас медленно, беспечно.

И если звёзды вдруг молчат,
Я не спрошу у них причины.
Во мне — огонь. Во мне — печать
Той высоты, что дарит вершины.

Прощай же, крыло мечты... лети.
Ты сердце выжгла, но согрела.
В пустом просторе немоты
Я ощутила, но отпустила.

В мире досок шахматных клеток,
Где каждый расчёт — как точный выстрел,
Ход конём — не порыв и не случай,
А путь, где скрыт мудрый смысл.

Он скачет смело, обходя преграды,
Где пешки выстроились в наряды,
Ход его — ловкость, движение, сила,
В нём не угроза — а тихая сила.

Не прямой его путь, но верный вполне,
Он движется чётко, в своём направлении.
Так и в жизни: не шаг за шагом,
А иногда — поворотом, рывком и зигзагом.

Листья кружатся в танце осеннем,
Словно страницы забытых стихов,
Ветер играет мелодии нежной,
Унося вдаль все былые оковы.

В лужах отражается небо седое,
Дождь моросит, словно струны арфы,
Сердце тоскует, но верит в новое,
В то, что подарит нам завтра природа.

И в этой грусти есть своя краса,
Как в танце листьев — тихая истома,
Как в каплях дождя — чистая слеза,
Как в сердце — память о былом, о доме.

Деревья голые стоят немым укором,
В их ветках ветер водит песню простую.
И я иду тропою той же скоро,
Где осень шлёт мне думу неземную.

А в небе птицы улетают вдаль,
Как будто тайны наши унося с собою,
И время тихо катится, как сталь,
По венам осени — по жилам золотым, с тоскою.

Но в этой скорби есть особый свет,
Как в каждой утрате — новая надежда.
И пусть сейчас в душе моей рассвет
Смешается с осенней, нежной песней.

И верю я, что после всех дождей
Пробьётся солнце, даст душе свободу.
И станет мир светлей, просторней, веселей,
А боль сменится новой красотой природы.